В коллективах, где есть место для его индивидуальности, буллинга не бывает.
Кроме того, травят тех детей, которые выделяются, не похожи на основную массу. Причем, это могут быть совершенно разные вещи – двоечник среди отличников, либо наоборот, отличник среди тех, кто не очень хорошо учится. Выделять можно по таким признакам как внешность, национальность, голос, одежда… И это повод начать обижать ребенка.
Задача учителя не замалчивать случаи буллинга. Говорить о том, что буллинг – это насилие, а насилие неприемлемо. Соответственно, давать детям другие способы самоутверждения. Важно, чтобы все видели сильные стороны каждого ребенка в коллективе.
Почему буллинг все еще норма в наших школах?
Важно понимать, что буллинг - это болезнь коллектива, а не отдельных людей. Это проблема взаимодействия в обществе. Он возникает там, где одному из детей важно самоутвердиться, доказать свой лидерский статус. При этом он совершенно не знает, как это сделать, и использует для этого деструктивные способы. Скорее всего, этого ребенка либо дома травят, либо он не умеет коммуницировать, у него есть агрессивные тенденции, которые он не умеет конструктивно выражать.
То есть буллинг – всегда борьба за статус, самоутверждение за счет других. Если взрослый человек, руководитель детского коллектива, а в школе это педагоги, спускает на тормозах ситуацию, закрывает на это глаза, то буллинг начинает расцветать и развиваться.
И часто бывает, что сами учителя провоцируют его. Иногда, не понимая этого. То есть они легитимируют процесс, если сами дают детям обидные прозвища, назначают любимчиков, прилюдно унижают детей. Для детей это сигнал, что так можно. И дети начинают так вести себя по отношению к друг другу.
Каким должен быть школьный психолог?
Это хороший вопрос, но и больной, потому что плохо идут кадры в сферу образования. Это связано с низкими зарплатами. В последнее время приняли закон, подняли зарплаты, в вузах подняли проходной балл. Но нужны и качественные курсы по повышению квалификации, которые сегодня проходят формально. Нужны живые практические занятия для педагогов, чтобы они могли отрабатывать какие-то ситуации с детской психологией, приобретать гибкие навыки.
Есть вопрос к комиссиям о профпригодности. Сам школьный психолог должен быть проработанным, получить опыт личной терапии с профессионалами, для того чтобы не тянуть свое личное в работу с детьми. Наши школьные психологи, к сожалению, не имеют такого опыта.
Как должна работать школьная психология?
Для меня очевидно, что сегодня учителя не очень умеют использовать ее в своей работе с детьми. Весь упор на передачу знаний. Но важно, прежде всего, наладить контакт и доверие с детьми. Такого личного контакта нет, на мой взгляд, в этом и беда.
Мировой опыт показывает, что при работе с детьми быстро наступает синдром эмоционального выгорания. Такой человек не может работать с детьми полноценно. Есть мировая практика специальных центров поддержки педагогов, в том числе, и школьных психологов. Они могут там посетить группы разгрузки, делятся опытом, обсуждают какие-то сложные случаи. Это профессиональное сообщество.
Но у нас такого нет. В Казахстане стараются набрать побольше часов, чтобы больше заработать. И это в итоге сказывается на качестве работы. Поэтому нужно менять вузовскую подготовку, качество курсов повышения квалификации, создавать инфраструктуру поддержки, чтобы школьная психология работала как ей положено. Отбирать кандидатов, дообучать их необходимо, потому что вузовское образование не дает навыков работы.
Но еще раз хочу отметить, что не все учителя такие.
Какой должна быть помощь подросткам
Телефоны доверия уже не работают. Дети не звонят, а пишут в мессенджерах в соцсетях. По-моему, линии поддержки должны приобретать другие формы, переходить в чаты. И еще считаю перспективным такое направление, как консультация детей не взрослыми, а более близкими им по возрасту, например, студентами. Тех, кто близок к молодежи, понимает их язык и проблемы.