СПЕЦПРОЕКТ: Toile
СПЕЦПРОЕКТ: Айналайын SOS
Опыт

В каждой школе по Рэмбо?

27.05.215 мин584

Недавнее событие в Казани всколыхнуло и казахстанское общество. Главный вопрос: возможна ли подобная ситуация в наших школах, вузах? Однозначного ответа нет. Но есть очень важные сигналы, на которые мы должны обратить внимание.

Как можно объединить разные, на первый взгляд, структуры: образование, полицию, общественность, бизнес, чтобы чье-то детство не прервалось. А кто вообще в ответе за безопасность детей в стенах школы? Можно ли предупредить подобные ЧП и как правильно реагировать в экстренных ситуациях? И, возможно, самый главный вопрос – каково душевное здоровье наших детей? 

Этими вопросами задалась и председатель Национальной комиссии по делам женщин и семейно-демографической политике Лаззат Рамазанова. Перемена.медиа анализирует меры, которые предложили в онлайн-дискуссии «Безопасность в школе: как защитить наших детей». 

Крик души в сети

Как известно, казанский стрелок перед стрельбой в школе несколько раз сообщал о своих планах в Telegram. Но то ли их никто не успел прочитать, то ли никто на них не отреагировал. А отслеживают ли наши правоохранительные органы подобную информацию?

По словам заместителя председателя Комитета административной полиции МВД РК Алексея Милюка, у полиции на этот счет есть соответствующие алгоритмы действий. Постоянно проводится мониторинг интернет-пространства для выявления и блокирования деструктивного контента. Например, с начала года выявлено более 4 тысяч зарубежных противоправных интернет-ресурсов. 

Хотя, конечно, блокировка сайтов и страниц – это не то же самое, что выискивать потенциальных «стрелков» среди детей. Создатель Telegram Павел Дуров после трагедии в Казани прямо заявил, что мониторить весь интернет для поиска таких «предсмертных записок» невозможно.

Что же остается предпринять, если модерация социальных сетей малоэффективна?

Всевидящее око

Сегодня в Казахстане работают 129 вузов, около 780 средне-специальных учебных заведений, более 7 тысяч средних школ, 10,5 тысяч детсадов. И формально все объекты образования оснащены видеонаблюдением, тревожными кнопками либо турникетами и прочее.

Камерами оснащены практически все школы США, где и зародился феномен «Колумбайна» – массовой стрельбы в школах

Но могут ли камеры стать панацеей для детской безопасности? Например, одна из охранных компаний Великобритании, которая занимается установкой видеонаблюдения в школах, указывает ее преимущества.

  • Предотвращение краж
  • Профилактика вандализма
  • Снижение случаев буллинга
  • Выявление нарушений правил (например, курения)
  • Улучшение инфраструктуры (например, поиск опасных лестниц, неосвещенных коридоров, неработающих лифтов)
  • Недопуск в школу посторонних людей

Впрочем, компания прямо говорит, что видеонаблюдение не всегда может остановить правонарушение, а лишь зафиксировать его факт. Поэтому чтобы повысить эффективность камер, они советуют объединить их с другим элементом безопасности, например, с охранной сигнализацией.

Кадры решают всё?

Что касается школьных инспекторов, они в наших школах имеются, во всяком случае на бумаге. Другой вопрос: как каждый из них относится к своим обязанностям. Это касается и школьных психологов. Можно работать, а можно отбывать время.

Для того чтобы проверить, насколько добросовестно работают школьные участковые и психологи, можно спросить у детей – проводят ли эти специалисты свою работу, знают ли ученики, в каких случаях могут к ним обратиться, если возникнут проблемы.

Отдельный вопрос – школьные охранники. Во многих школах под этим словом подразумеваются вахтеры-бабушки, эдакие божьи одуванчики. Вряд ли они смогут оказать сопротивление, если в школе начнется бойня. 

И вооружение их электрошокерами, дубинками или даже пистолетами (здесь мировой опыт очень разнообразный) – редко помогает решить проблему. Эксперты даже считают, что при наличии подготовленных охранников, стрелки лучше готовятся к нападению.

Школы пока не стремятся вооружать до зубов сотрудников, но стараются расширить их обязанности «2 в 1». Например, так в одной из начальных школ США выглядит охранник и школьный консультант. Помимо слежения за безопасностью, она ведет занятия о вреде наркотиков, об опасности вступления в банды и т.д.

Из всего этого можно сделать вывод: в школах наверняка нужен сотрудник, ответственный за безопасность детей. Но его функции не должны быть чисто формальными. Стоит делать упор на то, чтобы ученики, которые видят или слышат что-то подозрительное, могли напрямую обратиться к охраннику и поделиться своими опасениями. А охранник в свою очередь должен иметь четкую инструкцию о том, что делать дальше (нажать тревожную кнопку, вызвать полицию, начать эвакуацию и т.д.).

Подложить кнопку

По мнению Алексея Милюка, в учебные программы должны быть включены образовательные курсы о том, как действовать в чрезвычайной ситуации. 

«Если вернуться к ситуации в Казани, то эксперты говорят, что когда сработала тревожная кнопка, дети расположились вдоль стен и стали закрываться в классах. Стрелок попал в незакрытый класс».

Говоря об охране учебных заведений, президент Ассоциации охранных организаций Казахстана Анатолий Калинин разделил вопросы безопасности на два пункта. Первое – физическая безопасность, вторая – техническое обеспечение. 

«Все объекты образования у нас отнесены к уязвимым в террористическом отношении. Есть специальное постановление правительства, регламентирующее и техническую обеспеченность, и физическую охрану. Но многие вопросы тормозятся из-за проблем с финансированием. Поскольку это делается из местного бюджета, то ситуация в регионах разная. Хочу отметить, что вахтер, сторож, служба безопасности принципиально отличаются от профессиональных организаций. У них разные права. Важно, чтобы за этим вопросом был жесткий контроль со стороны государства».

Проработки требуют даже такие «мелочи» вроде тревожной кнопки. Что вообще имеется в виду под ней? Где она должна быть расположена и кто ее нажмет? А как она будет звучать и куда передавать сигнал? Если это общеизвестный сигнал о начале пожара, то учителя проинструктированы, что в этом случае они должны выводить детей из школы. Что касается других сигналов, то есть ли они в школах? Возможно, в столичных или элитных. На периферии наверняка учителя о них не слышали и других инструкций не получали.

Значит, без разработки четких регламентов, проблема не сдвинется с мертвой точки.

«Нажмите эту кнопку только в случае появления активного стрелка. Полиция отреагирует».

Научить писать, читать и эвакуироваться

Руководитель алматинского центра детской безопасности «Ангел» Зарина Джумагулова учит детей правильно реагировать на экстренные ситуации. Сразу стоит заметить, что это бизнес, а поэтому к ней приходят дети, чьи родители заинтересованы в дополнительных мерах предосторожности.

Сертифицированные тренеры помогают детям отработать навыки по спасению из чрезвычайных обстоятельств. Например, при пожаре, землетрясении, похищении или нападении. 

«Есть две ситуации: угроза расстрела или взрыва и угроза взятия заложников. Если идет стрельба, и дети находятся в школьном классе, они должны научиться прятаться под парты. Если поначалу детям в центре на это требовалось до 10 секунд, а это много, ведь за это время может пострадать несколько человек, то сейчас мы доводим это время до 2 секунд. Учим ребят грамотно эвакуироваться, без паники и давки. При захвате заложников действуют свои правила. Этому должны быть обучены и учителя».

Обычно после массовой стрельбы в школах растет спрос на тренинги по безопасности. Эффективными они становятся, если их проходят все участники – ученики, учителя, сотрудники школ, инспекторы.

Заглянуть в душу ребенка

Член Национальной комиссии по делам женщин и семейно-демографической политике Асия Хайрулина затронула важный и одновременно болезненный для многих родителей вопрос – о психологическом состоянии детей. 

Сейчас уже мало кто отрицает наличие буллинга в школах. Это свидетельствует о проблемах жестокости, насилия и агрессии среди учащихся. И надо смотреть на эту ситуацию с профилактического ракурса. 

«До тех пор, пока мы не будем делать эту работу системно, а не от проекта к проекту, как это делается сейчас, у нас будут похожие срывы, которые оборачиваются подобными трагедиями. Много лет говорим о слабой психологической помощи в школах, это неприемлемо. В каждой школе необходима команда, которая могла бы совместно с психологом, социальным работником проводить мероприятия, чтобы предотвращать подобную трагедию. Зачастую мы сваливаем все проблемы на систему образования, но на самом деле решающий фактор – это родительский контроль, их взаимодействие со школой».

При этом она отметила, что родители очень болезненно реагируют на психологический профосмотр детей. Необходимо бороться со стереотипом, что если психолог подошел к ребенку, значит с ним что-то не то. Пора обращать внимание не только на физическое здоровье детей, но и на психологическое. А выступая против психологической службы в школах, родители подвергают опасности всех детей. 

К сожалению, школа, без соответствующего законодательства в этом вопросе, беспомощна. Иногда доходит до абсурда: чтобы ребенка планово осмотрел педиатр или стоматолог, необходимо получить письменное разрешение от родителей. Даже соответствующий бланк имеется. А когда учитель говорит родителям о необходимости проконсультироваться с доктором на предмет психологического состояния ребенка, в лучшем случае те отмахнутся. В худшем – будут жаловаться на то, что учитель лезет не в свое дело.

В итоге мы можем получить казанского стрелка, который не состоял на учете у психиатра, но, как выясняется, страдал «атрофией головного мозга», вызывающей раздражительность и галлюцинации. 

Вот и получается: чтобы минимизировать возможность подобной истории у нас, необходимо собрать алгоритмы действий всех структур в одно целое и проводить работу в школах на постоянной основе. В противном случае, скоро все забудется до очередной трагедии.

А вдруг в следующий раз рванёт именно в вашей школе?

 

Автор: Марина Попова

© 2020 Перемена.медиа

Копирование материалов разрешено только при наличии активной ссылки на Перемена.медиа

Developed by: Dima An

Designed by: Amal Tapalov